12 июня прошла церемония вручения премии Бориса Немцова за смелость и отстаивание демократических ценностей. Финалистами стали политик Алексей Навальный, активист и блогер Михаил Светов, глава отделения “Мемориала” в Чечне, политзаключенный Оюб Титиев, карельский историк и правозащитник Юрий Дмитриев, узница совести и член федерального совета “Открытой России” Анастасия Шевченко. Оюба на мероприятии представлял адвокат Илья Никовико. Публикуем диалог Ильи и Ольги Шориной после того, как стало известно о досрочном освобождении Оюба.
Я хочу начать с Ильи Новикова. Илья, поздравляем Оюба
Титиева с УДО, это просто замечательно. Когда он выйдет на
свободу?
Выход из тюрьмы должен случится через 8 дней, на следующей неделе. Мы все конечно очень рады, что эта история близится к концу, но вместе с тем есть хорошая украинская поговорка: «Не кажи «гоп», доки не перескочив». До тех пор пока Оюб не будет с нами на свободе, пока он всё ещё находится в колонии, до вступления в силу решения о его освобождении, мы преждевременно не празднуем это, не считаем, что всё завершилось. Пусть он сначала окажется среди нас. Важно понимать, что судебное решение — это просто слова, написанные на бумаге, мы в таких случаях в, первую очередь боремся за фактическое освобождение человека.
Илья, насколько я понимаю, дело Титиева похоже на дело журналиста Ивана Голунова, потому что тоже речь идёт о том, что ему подбросили наркотики. Вы можете в целом рассказать об этом процессе и о том, как удалось преодолеть эту систему при условии, что всё это происходит в кадыровской Чечне?
Важно понимать, что представляет собой Чеченская республика с точки зрения прав человека, она по отношению к России является примерно тем, чем Россия является по отношению к Европе. То есть те вещи, которые могут показаться невероятными, небывалыми, отчасти чудовищными, там происходят. Оюб в частности занимался исследованиями судьбы исчезнувших там людей. Когда мы говорим об исчезнувших людях, мы понимаем, что в большинстве таких случаев речь идёт об убийстве.
Титиев стал председателем Грозненского отделения организации «Мемориал» после того, как предыдущий руководитель организации Наталья Эстемирова была найдена убитой. На всём протяжении этой работы Оюб понимал, что он и его сотрудники находятся в зоне риска. Им громили офисы, угрожали. Девятого января 2018 года машину Оюба, на которой он направлялся в Грозный, остановили сотрудники дорожной полиции. В ходе осмотра этой машины, якобы у Оюба обнаружился пакетик с марихуаной.
Сотрудники полиции не потрудились правильным образом оформить изъятие этого пакета, Оюбу просто сказали: «Садись в свою машину», потом в сопровождении полицейских его привезли в отделение и там, после отказа подписывать признательные показания, ему сказали: «Раз хочешь по закону, будет по закону». В то же утро его машину вместе с ним отвезли на то же самое место, тот же пакетик был в неё ещё раз помещен, тогда уже и появились следователь, понятые, был составлен протокол.
В этом деле была масса нестыковок, мы о них подробно говорили во время процесса. Процесс для статьи 228 часть 2 тянулся рекордно долго, за всё время прошло более 100 человек свидетелей, хотя обычно на таких процессах бывает по 3-4 свидетеля, была масса нарушений и нестыковок.
Самым наглядным было то, что речь шла о машине. Потому что когда
человеку подбрасывают маленький пакет в карман, когда это не попадает ни на одну видеокамеру, слова обвиняемого и слова адвоката — против слов полиции. Поскольку Оюб настаивал на том, что его машина в тот день дважды въезжала в ворота полицейского отделения, у нас была необходимость проверить, так это или нет, потому что если машина въезжала один раз, значит полиция говорит правду. Если машина въезжала два раза, значит, Оюб говорит правду. Каково же было наше удивление или не удивление, когда выяснилось, что из 19 камер, которые стояли на разных зданиях, ни камеры установленные на здании полицейского отделения, ни камеры, которые были установлены на здании банка, ни камеры на частных магазинах… В этот день (по сведениям полиции) ни одна из этих камер не работала. Ни одной записи не сохранилось. То, что было проще всего проверить, и то, что было проще всего подтвердить, оказалось как бы неизвестным. На мой взгляд, это уже предельно чётко определяет эту ситуацию.
Несмотря на то, что наш процесс проходил не в Москве, а в достаточно отдалённой точке России, на каждое заседание приезжало некоторое количество журналистов и дипломатов. Это очень важный момент и я думаю, что о нём нужно говорить. В России поведение судей и прокуроров очень сильно отличается, тогда когда в зале суда присутствует иностранный дипломат, они опасаются, остерегаются и боятся делать то, что делают в случаях, когда за ними нет присмотра со стороны.
Мы очень благодарны всем тем, кто поддерживал Оюба всё это время,
всем тем, кто приезжал лично наблюдать за процессом, кто писал
об этом процессе. Если Оюб действительно по плану выйдет на следующей неделе на свободу, во многом это произойдёт благодаря вам.