Открыт прием заявок на очную стипендиальную программу им. Федора Степуна. Ее задача – поддержка ученых в опасности из Украины, России и Беларуси. Размер стипендии – 2000 евро в месяц, длительность – 4 месяца. Кандидаты, успешно прошедшие конкурсный отбор, будут приглашены в Бохумский университет.
Фонд Немцова поговорил с профессором Николаем Плотниковым, руководителем проекта, и стипендиатом 2022 года Алексеем Изосимовым.
Главное достоинство этой стипендиальной программы – создание минимальной рамки нормальной академической жизни
Николай Плотников, профессор интеллектуальной истории Бохумского университета (Германия)
О программе
Программа Степуна задумывалась сразу после начала войны с целью краткосрочной поддержки ученых в опасности, которые уезжают с территории Украины, России и Беларуси. Ее задача – предоставить возможность интегрироваться в академическую среду Германии, где в университетах доминирует грантовая наука. Основная масса ученых в Германии финансируется по проектным грантам. Минус этой системы в том, что в ней преобладают временные контракты, иногда даже в течение всей научной карьеры. Плюс – открытость для внешних специалистов: ученые вне зависимости от возраста, национальности и гражданства могут подать заявку на грант. В позитивном случае такая заявка будет поддержана одним из немецких научных фондов: либо государственным Deutsche Forschungsgemeinschaft (DFG), либо частными фондами, как, например, Фонд Фольксвагена или Фонд Тиссена.
Мы говорим только о Германии, потому что, например, во Франции другая модель финансирования науки и поэтому у них иные формы поддержки уехавших ученых.
Главное достоинство этой стипендиальной программы им. Степуна – создание минимальной рамки нормальной академической жизни, пусть хотя бы на несколько месяцев. Ученый может спокойно пользоваться библиотекой, у него есть доступ к международным базам данных, к большим собраниям электронных книг. Можно подготовить заявку на грант, разослать резюме по всей Европе, свободно ездить по льготному билету, договариваться с другими университетами. Такого рода программы называются по-немецки Brückenstipendien, то есть это стипендия, которая является мостиком для вхождения в научную среду.
Благодаря поддержке и посредничеству Фонда Немцова мы договорились в 2022 г. с Фондом Зимина о том, что Рурскому университету будут предоставлены 6 стипендий для пост-докторантов и 3 стипендии для аспирантов, которые еще должны защититься и получить свою степень.
Все стипендиаты смогли приехать в Бохум. Мы заранее получили от них наброски проектов и нашли менторов, которые им помогают разработать исследовательские проекты и написать грантовую заявку с учетом немецкой литературы по теме исследования. Это еще один важный пункт интеграции ученого в академическую среду Германии: он не просто предоставлен сам себе, а у него есть ментор, с которым он может посоветоваться и обсудить тот или иной вопрос, связанный с подготовкой грантов и процедурой подачи заявки.
У этой программы была большая поддержка со стороны университета. В Рурском университете есть центр консалтинга для гостевых ученых и аспирантов – Research School, которая вместе с международным отделом университета организовала для стипендиатов тренинги по оформлению заявок на грант.
Конкурсный отбор и кандидаты
В 2022 году мы получили около 60 заявок. Отбор велся, исходя из трех критериев: 1) индивидуальные риски (соискатель должен был в свободной форме описать свою ситуацию риска); 2) научный вес ученого и качество заявки; 3) готовность со стороны профессуры университета осуществлять менторскую поддержку ученого.
Работу по отбору заявок первой волны мы провели в апреле 2022 года, около 15% из общего количества заявок было принято, остальным пришлось отказать.
В основном были заявки из России и из Восточной Украины. На тот момент по всей Европе существовало множество программ для поддержки украинских ученых. Готовность помочь украинским ученым была и остается очень значительной. По многим заявкам от украинских ученых была возможность написать коллегам в Кельн или Мюнстер и попросить их устроить некоторых кандидатов по другим программам поддержки украинских ученых: юристов, нейропсихологов, историков и религиоведов. В большинстве случаев я получал положительный ответ, и поэтому многих заявителей из Украины удалось независимо от программы им. Степуна, устроить в другие университеты. Была только одна заявка от ученого из Беларуси.
Сейчас многие программы принимают заявки ученых, как из Украины, так и уехавших из России и Беларуси. Но год назад программа им. Степуна была практически единственной, которая была ориентирована на краткосрочную помощь ученым из России. И если сначала у нас было чуть больше половины кандидатов из Украины, которым мы решили выделить стипендии, то потом выяснилось, что у них, можно сказать, к счастью, нередко находятся и другие, более приоритетные возможности устройства в Германии. Четыре месяца – это не такой уж большой срок для стипендии, и многие отказались в пользу более предпочтительных вариантов.
В целом нужно сказать, что ситуация украинских ученых принципиально иная. Мужчины не могут покидать страну, это ограничивает поток заявок и кандидатов. Остаются только женщины, но и у них, часто другие заботы – вывозить семью, помогать близким с выездом или с устройством на новом месте, и это более важная задача, чем разработка исследовательского проекта. Но украинские граждане могут сразу получить в Германии статус беженцев из зон военного конфликта, а также пособие, поддержку коммунальных структур, то есть для них была масса альтернативных вариантов. У российских ученых других вариантов не было. Получалось, что такая программа – единственная возможность, альтернатива – гуманитарная виза.
Контакты между украинскими и российскими учеными
На уровне индивидуальных контактов связи между российскими и украинскими учеными сохраняются. У нас были заявки из Восточной Украины, из тех регионов, которые были сильнее затронуты войной. Эти ученые в большей степени ориентированы на русский язык. В рамках программы, все относились друг к другу с уважением и пониманием. Хотя, конечно, этот вопрос остается болезненным. Без конфликтов не обходится и эмоционально все это можно понять. Например, на прошедшем в сентябре 2022 года в Бохуме конгрессе немецких славистов этот вопрос поднимался и украинские ученые, преподаватели украинского языка отказывались участвовать, когда узнавали, что будут и преподаватели русского языка.
О стипендиатах – 2022
Стипендиат программы им. Степуна Алексей Изосимов смог во время пребывания в Бохуме договориться о получении стипендии сначала в Лейпциге, а потом он получил поддержку на подготовку своей диссертации в Кембридже. Другие стипендиаты также готовят свои грантовые заявки. Какие-то из них уже были поданы, по ним ожидаются решения, какие-то еще в стадии разработки. Я помогаю одному коллеге подготовить заявку на большой проект, которую он собирается подать на программу им. Вальтера Беньямина в Немецком исследовательском обществе, позволяющую получить грант на два года с возможностью работать в немецком университете. С двумя стипендиатами мы прорабатываем сейчас детали грантовых заявок.
Кто уезжает в Европу?
Интернационализация российской науки очень сильно помогла многим ученым. Если смотреть на географию, то в основном были заявки из Москвы и Петербурга. Это говорит о том, что ученые, которые работали в столичных университетах, сильнее интегрированы в международное сообщество, публиковались в международных журналах. Аффилиация с Рурским университетом стала для них возможность продолжить научную работу и иметь возможность публиковаться. Это касалось, в том числе математиков и представителей естественных наук.
По моим наблюдениям, уезжать, как правило, готовы люди, которые имеют опыт пребывания за границей. Важно иметь какой-то контакт с международной академической средой, знание английского, немецкого или французского. Среди ученых, наверное, нет таких, кто совсем не имел бы опыта зарубежных поездок, но чем больше человек выезжал и чем больше общался с коллегами из других стран, тем очевиднее был его выбор уезжать или оставаться. Из России в основном уезжают те, кто имеют международный опыт и знают, куда они едут, в какую академическую среду, с которой возможно уже ранее работали. Есть также и те, кто прекрасно ориентируется в системе подачи грантов.
В Украине все иначе, потому что люди уезжали от бомбежек, спасали семьи. Тут уже не до международных контактов. Нужно было вывозить родителей, детей, родственников – это совсем другая ситуация. И это важное отличие, которое необходимо учитывать при разработке будущих программ поддержки ученых.
Взять меня на PhD – это венчурная инвестиция
Алексей Изосимов, стипендиат программы им. Федора Степуна, Кембриджский университет
О программе Степуна
Программа Степуна помогла мне выдохнуть, собраться с мыслями и заняться написанием исследовательского проекта. На проект ушло четыре месяца — ровно столько я пробыл в Бохуме.
За время в Бохуме я успел не только написать проект, но и пообщаться с большим количеством специалистов и специалисток по моей теме. Благодаря этому, после стипендии Степуна я получил полугодовой феллоушип в Лейпциге в институте изучения истории и культуры Восточной Европы (GWZO). И уже отсюда я поеду в Англию.
О возможностях для ученых
Я знаю довольно много подобных программ, но поначалу они были ориентированы в основном на ученых из Украины.
Сейчас программ для уехавших исследователей из России и Беларуси довольно много, но большинство из них рассчитано на состоявшихся исследователей. Вкладываться в начинающих — довольно рискованное предприятие в нынешнем контексте. Честно скажу, ничто в моей заявке в Бохум не намекало на то, что через год я стану научным сотрудником в Лейпциге и поступлю в Кембридж. Я писал ее не в лучших условиях и не в лучшем состоянии. В меня поверили, или меня пожалели. Не суть важно, но я очень благодарен жюри за доверие.
Преимущества интеграции
Наукой сложно заниматься в изоляции. Лазейки всегда находятся, но, ясное дело, физическая интеграция — это самый простой вариант. Гуманитарные науки в Европе находятся на гораздо более высоком уровне (с точки зрения развития институтов), у западных коллег можно многому научиться. Здесь гораздо больше исследователей, среда более конкурентная и динамичная. Тем не менее, сложно видеть в вынужденной поспешной интеграции одни лишь плюсы. Гуманитаристика для меня знание социально ориентированное, оно создается не только для коллег из академии.
Проект исследования
Я занимаюсь реставрационными движениями в позднесоветской России. Так вышло, что объединения реставраторов и градозащитников в 1970-1980-е годы по всей видимости стали самыми популярными внепартийными организациями в РСФСР.
Моя задача — понять, как так получилось. Зачем люди, жившие в стране наступающего коммунистического будущего, вдруг массово отправились реставрировать заброшенные храмы? Откуда этот всепронизывающий интерес к прошлому? Следы произошедшего в 1960-1970-х годах поворота к истории мы наблюдаем по сей день. Ведь те, кто читает лекции по истории народов на федеральных каналах, сформировались именно в то время.
Об академической среде в Европе
Европейцы за этот год сильно изменились, стали осторожнее и пессимистичнее. Я провел много времени в европейской академии до начала войны. Шок первого столкновения прошел давно, в свое время он был.
Пару слов о том, как изменились европейские академики за 2022 год. Я занимаюсь исследованиями России и СССР, мои коллеги — слависты, русисты, советологи. Война бросила им серьёзный вызов. Получать финансирование теперь гораздо сложнее. Европа в кризисе, зачем тратить огромные средства на страну, которая вызвала этот кризис? Особенно, если тема звучит недостаточно остро. Больше нет выхода в поле, нельзя поехать в архив, нельзя говорить с людьми. Многие исследователи переключились на другие регионы. Десятки ученых предлагали мне сменить регион, изучать реставраторские движения, но в Восточной Европе. Другие исследователи ушли сознательно от неприязни к России. Конечно, большая часть осталась, но они осторожны, запустить новое исследование (в моем случае взять меня на PhD) — это венчурная инвестиция.