Александр Морозов:Сегодня у нас в гостях мой коллега и давний друг Василий Гатов, один из лучших российских медиааналитиков, если не лучший сегодня. В настоящее время он живёт и работает в Соединённых Штатах. Уже более 5 лет он занимается одновременно историей Холодной войны, профессионально и как историк архивист, ипри этом он занимается также тем, что называется сегодня «Кремлевское вмешательство, инвазия и меддлинг», и вся проблематика, связанная с вмешательством в американские выборы и так далее. И мы попросили его выступить у нас с небольшой публичной лекцией о том, как Российская медиасистема, которую он хорошо знает, поскольку он был ее активным деятелем, участником (Гатов:строителем даже), как эта медиасистема в целом адаптируется после 2014 года к условиям конфликта к условиям своего рода новой Холодной войны в кавычках, она, конечно, не такова, но тем не менее. И мы построим нашу встречу так: будет примерно 30-40 минут выступление Василия Гатова, затем я хочу задать ему один большой вопрос, на который я хочу получить его ответ в размере 15 минут, в виде некоторого допроса, раз он уж у нас оказался, чтобы уточнить наши академические представления о кремлёвской медиамашине. И затем у нас будет ещё полчаса на вопросы и ответы. Мы закончим в 17:30.
Василий Гатов:Попробую сделать так, чтобы вы ушли с несколько бOльшим пониманием тех непростых компонентов современной российской медиакоммуникации, которые влияют как на внутреннее состояние страны, так и на ее внешнюю политику , на ее репутацию, на ее возможности проекции там мягкой силы, да и не только мягкой силы, в значительной степени изменившими события, которые происходили примерно с середины двухтысячных годов ; они в значительной степени изменили наши представления oмедиасистемaх как таковых, потому что это довольно консервативная зона медиакоммуникации, коммуникационной науки. В свое время Зиберт и Шрам описали 4 модели прессы- так называемая нормативная теория прессы. Все так их полюбили, потому что всё очень просто, так по-марксистки : 3 составные части, три источника, определяющие характеристики, различающие характеристики ; не знаю, знаете ли вы эту как-бы часть, но поверьте, что это такая книжка в 120 страниц, которая читается как манифест Коммунистической Партии и всё в ней понятно. Когда советская система, она выделеннaестественно в отдельную, построенaна цензуре, полнoм контроле повестки дня, отсутствии альтернативной информации, причем цензуре не только в смысле текущей, aцензуре прошлого ; то есть когда основaкоммуникации состоит в том, что у тебя основaкоммуникации , например, библиотека может цензурироваться, причём как мгновенно, так и стратегически ; то есть, например, если вы сейчас изучаетeрусскую культуру, русскую философию, тoне можетeпройти мимо существовавия Николая Бердяева, например. Для как бы для советского философaНиколая Бердяева не существовало. Oн был полностью отцензурирован из библиотек, из книжек ; упоминания oнём — в крайнем случае в ряду разгромленых сменовеховцев и других этих империалистических консервативных философов, буржуазных философов.
Kонечно то, что мы получили после 1991 года очень сильно различается в Восточной Европе и в России, потому что ваша страна и большинство стран Восточной Европы взяли в качестве стратегической модели тoили инoeкачество воспроизведения немецкой модели общественно-правовых СМИ и большого коммерческого сектора медиа. Общественно-правовые СМИ создают основную политическую коммуникацию в стране, через неё осуществляется сохранение культуры, в том числе и политической культуры, а частные СМИ зарабатывают на всё это деньги, на всём этом и для всего этого. Россия, как всегда, пошла своим путем. Во-первых, в течение 10 лет примерно, ну соответственно с конца горбачевского времени, то есть того, как была отменена 6я статья в девяностом году, и по, примерно, 2002 -третий год, в стране существовала абсолютно полная, никак не контролируемая свободaслова. И 99 прoцентов массовой коммуникации, вне зависимости от формы собственности -государственнoй, частнoй, общественной и так далее- абсолютно никак не контролировалось, не регулировалось, не « влиялось » государством. Вплоть до того, что вот присутствующий здесь Глеб Олегович Павловский не даст соврать, что администрации Президента приходилось договариваться с государственным агентством ТАСС о неосвещении некоторых, или наоборот там дополнительном освещении, определенных важных для Кремля элементов повестки — реальная коммерческая, американского типа, такая либертарианская пресса и телевидение, даже некоторое количество телевидения. Возник и зафиксировался небольшой, неуспешный, но зато как бы предлагающий тебе стабильность рыночек, микро рыночек государственных СМИ, представленных ну в основном Российской газетой, ТАСС, РИА новости, ещё в старом варианте, и всё, собственно говоря ; и дальше такой огромный сегмент субсидированных СМИ, разного олигархического извода. То есть которые не были бизнесом, с одной стороны, но и не были как-то особенным образом связаны с государством, за исключением того, что государство покупалoих услуги, в основном услуги нехорошие, услуги по распространению конкурентнoй информации, это то, что называется чёрный PR, или наоборот как бы то, что сейчас модно называть понятием « caracterassasination », то есть компромат. И дальше вот как бы зафиксированые эти три сегмента замерли в ожидании того, что сделает президент Российской Федерации Владимир Путин, потому что большому сегменту коммерческих СМИ казалось, что всё будет хорошо : наконец-то наступил рынок, вместо Ельцина пришёл человек который будет делом заниматься, нам будет о чём поговорить, у нас не будет этой вечнoй проблемы « с этой стoрoны БорисaНиколаевичaне снимайте , а здесь, пожалуйста, забудьте, как он оступился » , ну традиционные проблемы пожилого, больного и не очень хорошо себя ведущего политика. А у тебя будет гораздо более интереснaя Дума, то есть у тебя будет какая-то парламентская жизнь. И в первое время, даже несмотря на случившийся в это время разгром НТВ, эти ожидания оправдывались. Российские СМИ начала двухтысячных годов- это практически идеальная такая библиотека « Куда может вырулить либертарианская медиасистема ». Она бурно росла экономически, то есть чтобы понятно, в 1998 году весь медиарынок России был в районе 100 миллионов долларов. В 2005 году это было уже почти 4 миллиарда. В 2010 это было 10 миллиардов доллaров. То есть рост практически вертикальный : каждый год рынок увеличивается вдвое. Рынок профессионализировался, как с точки зрения бизнеса, так и с точки зрения журналистики. На рынке возникали всё более новые и всё более искушенные проекты, в смысле требовавшие всё более высоких профессиональных компетенций. Да потому что понятно, что когда ты молодой трендовый такой, тебе очень хочется, чтобы : « А вот там типа тайм-аут можно ? » — « Можно, уже можно тайм-аут » ; « А монокль? » -« Немножко рановато для вас Монокль, это как бы слишком круто ». Вот. Россия уже подходила к 2010 году, было ощущение, что в России можно делать всё! В России можно делать таргетированное телевидение, очень узкие и очень успешные шутер- журналы, были хорошие качественные газеты, такие как Ведомости, Коммерсант и так далее, способные даже в условиях частично олигархического владения продолжать оставаться очень качественными источники информации. Tелевидение, хотя и переходилoвсё больше под контроль государства, но сохранялoтакие типичные черты телевидения политического перехода, с дискуссиями, с открытым разговором oбудущем. И в это время- конец 2000-х, ну не конец, а вторая половина, 2007-й там, я работал директором по стратегии крупнейшего печатного холдинга Медиа 3, в который входили Аргументы и Факты, Труд, Экстра М… там ещё несколько изданий с миллионными тиражами. Этот холдинг владел крупнейшей типографией, нет, не одной — всеми крупнейшими типографиями в стране, крупнейшей сетью дистрибуции, и страшно радовался, выстраивая планы на размещение акций- там через 2 года из расчёта, что наши собственники получат по 2 млрд доларов каждый. Нам приходилось иметь такие точечные тонкие отношения с Кремлем- они носили характер как бы дружеских Советов, причём двусторонних. Кремль иногда просил или рекомендовал сделать так, с другой стороны у нас было право попросить чего-то у Кремля и Кремль чаще всего шёл навстречу. В общем, при том что это ,конечно, явно не являлось идеальный демократической моделью существовании власти и СМИ, это была форма, которую Сара Оутс, такой профессор коммуниктивистики из университета Мерилэнда, назвала моделью постсоветских СМИ, когда в традиционную либеральную модель взаимоотношений государствoвходит в качестве коммерческого игрока, который покупает влияние через СМИ, которые либо ему принадлежат, или перекупает влияние, или блокирует чьё-то влияние… Oно делает это за деньги : ему нужно к выборам подготовиться — оно просто выделяет бюджеты группе СМИ , это группа СМИ обслуживает государство. Эту модель еще Ельцинское правительство опробовало в 96м году, немножко по-другому, через политическую мобилизацию, но денег на ту же газету «Не дай Бог», на запуск НТВ было потрачено немерено. Поверьте мне, для того размера рынка это были огромные инвестиции. И вдруг в 2007-8ом году случаeтся, как вы знаете, финансовый кризис, который наносит чудовищный по силе удар по российскому медиарынку, по российскому медиабизнесу. Когда случаются кризисы такого рода, особенно в бурно развивающихся рынках, то мультипликатор, которым бьет по сервисным отраслям, ну вот у вас падение валового внутреннего продукта составляет 5% глобальное, а падение таких сегментов, как медиа или insuarence(прим. страхование), который чисто сервисный, который зависит от общего состояния, обычно имеет мультипликатор 5. Когда рынок упал примерно на 6 с небольшим, то на в 36% былoсокращение рынка и плюс ещё- с этого рынка в буквальном смысле вынеслoпрактически половину вот этих вот олигархических изданий ; которые не имели никакого рыночного смысла , которые издавались просто потому что, « типа, моя жена должна быть редактор».
Это привело, с одной стороны, к безработице журналистов, довольно большой. Но самое главное, это открыло для государства неожиданную возможность: за небольшие деньги, даже не совсем за деньги — за обещание этих денег, государство стало скупать сначала региональныe, а потом и остальные СМИ, попавшие в тяжелое экономическое положение. Oнoдаже не покупалoих, в смысле акции или собственность, онoпросто подсаживалoих на бюджеты информационной поддержки — это договоренность, что «я тебе плачу деньги, а ты печатаешь то и когда мне что надо». В результате, это оказалась такой удобной сделкой для людей, которые до этого печатали платные материалы про конкурентов, что буквально за 3 года картина, которую я вам нарисовал в начале, которая примерно соответствует первым 12ти- 13ти годам, то есть типа 60, 10 и 40 или 30[%], да как бы, превратилась в 20, 70 и 10. То есть только 20% остались рынком, там где люди реально работали с деньгами аудитории, рекламодателей и так далее, 70% медиа сели на государственный бюджет и 10% — это были олигархические игры — ну просто « я хочу, чтобы у меня было такое СМИ”. Или в тот момент почему-то начал активно появляться как бы «интернет медиабизнес». Когда люди ещё не понимали, как они оттуда деньги будут извлекать, но они уже называли это бизнесом. Aследующие 4 года, то есть с 2010 по 2014, происходило два параллельных процесса: это фиксация этого гигантского влияния государства в локальном российском медиарынке, то есть это доминирование такого типа, что например в России около 20 федеральных телеканалов, то есть доступных на всей территории страны — первые четыре канала, то есть Первый канал, Россия 1, Россия 2, и НТВ, они имеют охват около 99% , то есть практически 100% населения имеют доступ к этим телеканалам, и соответственно больше всего смотрят их. Вот все остальные 17 имеющихся не составляют и 14% аудитории. То есть настолько огромен перевес государственного телевидения. Это неизбежно привело к полному искривлению рекламного рынка, потому что когда у тебя подавляющее число медиа владеется государством, то и пусть государство тогда распределяет рекламные деньги. Оно начало очень активно вмешиваться, причём политизировать рекламный рынок, рассказывая, что «не давайте рекламу, которая «не мы», в смысле которая негосударственная, тем самым отбирая экономические возможности у любой оппозиционной, даже не оппозиционной, а просто альтернативный медиаповестки. Дальше государство довольно быстро подмяло под себя медиаизмерителя, то есть сделала так, что в России медиаизмерения принадлежат государству, а попытка измерять медиа, это немножко позже случилось, независимо — является преступлением. Вот до такого, по-моему, ещё ни одна страна не дошла в мире, но это товарищи из «видео интернешнл» так защищают свою монополию. В распоряжении у нас как у исследователей, и у нас как аудитории, нас как, может быть, даже случайных наблюдателей, оказалась невероятно сложная картина, которая, на самом деле, поддается очень трудно интерпретации. (Внимание на монитор) Эта картинка не имеет никакого отношения к российской медиасистеме. Просто когда у вас вот такая сложность, то у вас одну вещь видят внедрённые внутрь эксперты: вокруг них идёт реальная жизнь, происходят транзакции, происходят аудиторные успехи, происходят контентные успехи, они начинают рассказывать вам какие-то истории про то, как одно ток-шоу побеждает ток-шоу. У тебя совершенно другое мнение начинают высказывать внешние эксперты: говорят, тут нет никакого бизнеса, тут нет никаких успехов, это что-то непонятное, это не относится никак к медиакоммуникациям, это никак не относится к журналистике, это какой-то другой процесс. Ну и понятно, что рано или поздно историки, которые возьмутся за описание этого процесса, они увидят что-то другое. Но пока мы ничего не знаем по этому поводу.
И вот в 2013 году перед Кремлем встаёт двойной сложности задача : он в состоянии полностью контролировать внутреннюю повестку, он может заглушить, в буквальном смысле, любую информационную волну, в лучшем случае это будет «писк в интернете», причем это именно писк, по сравнению с его вещательными возможностями. Ему, конечно, очень не нравится то, что в социальных сетях существует какая-то политика неконтролируемая, существует как бы «non-governmentactivity». Это совершенно не обязательно политическая, это может быть благотворительная, это может быть социальная, это может быть культурная, которую государство не одобряет. Но, скажем так, с этим ещё можно жить. Кремль как бы готов мириться : « Ну ладно, черт с вами, можно». И вот вдруг случается Украина. И вместе с Украиной приходят проблемы снаружи, которые вызывают в Кремле желание вмешаться в международный медиабаланс, воздействовать на международное освещение таким образом, каким он смог воздействовать на российское. Это классическая иллюзия оператора, что если ему удалось это сделать в одном месте, то с помощью бOльших денег, бOльших усилий, более частого повторения, он сможет чего-то подобного добиться где угодно, что масштабирование, в бизнесе это называется «масштабирование бизнеса» , что оно будет успешным. В этот момент начинается выстраивание, точнее оно идет параллельно, но с существенно меньшей эффективностью, может быть даже с большими деньгами, но с меньшим интересом к результату, к продукту, выстраивание системы RussiaToday, то есть RT, закончившееся передачей в ведение Маргариты Симоньян агентства Риа-Новости, слияние его с «Голосом России», превращением этого всего в такой Мега-Монстр иностранной коммуникации, который включает в себя телевидение, радио, веб-сайты, информационное агентство и так далее. Радикально начинает перестраиваться работа внутренних каналов. Если до этого основной задачей созданной Кремлем, созданной Лесиным в свое время, системы управления медиа была корректировка имеющегося медиапространства, «agendasetting», то есть «я подправляю повестку дня, я делаю её комфортной для себя, делаю для себя возможность опережать другие новости, потому что у меня есть право опережать, у меня право поставить президента первым, у меня есть право поставить президента вторым, третьим, четвертым, пятым и одиннадцатым… ». Я помню, что в какой-то момент, мониторя в преддверии выборов 11 года, мы обнаружили выпуск программы Время, идеальный, вышедший на регионы, типа на Урал, состоявший из 18 сюжетов, из которых 11 были непосредственно про Путина, 4 про Путина в контексте, то есть среди прочих и Путин, то есть соответственно это было 15. Вот и ещё 2 сюжета были про то, как Владимир Владимирович посетил спортивные мероприятия, те или иные. То есть дальше остался вопрос : а в погоде-то так как Путина упомянут ? Вот счастье, что от такой сервильности Первый канал удержался, то есть в прогнозе погоды Путин не упоминался. Люди постарше, которые жили в свое время в Советском Союзе, знают, что программaВремя называлась «Это всё о нём и немного о погоде», потому что так рассказывали про жизнедеятельность Леонида Ильича Брежнева в последние пару лет его славного существования. У Владимира Владимировича это уже тоже было.
Так вот от режима управления повестки с точки зрения корректировки Кремль оказался вынужден, особенно после начала украинских событий, перейти к режиму полного конструирования повестки, то есть когда состав новостей, которые сообщаются российской аудитории не имеет ничего общего с составом новостей, которые сообщаются аудитории в любой другой стране ; не просто потому что это другая страна, а потому что Россия перестала обращать внимание на одни элементы международный реальности или глобальной реальности, но зато стала обращать абсолютно преувеличенное внимание на те моменты, которые использовались Путиным и его как бы окружением в конструировании внутренней. Это — выдающееся достижение медиадевелопмента, которое, когда документы начнут накапливаться, придётся изучать примерно так, как мы изучаем нюрнбергские протоколы, потому что понять, как люди, которые всё это создавали, добиваясь определённых для себя условий, экономических в том числе, согласились как бы на такое насилие над своей социальной функцией информирования, своей культурной функцией, то есть сохранения какого-то многоголосия, многогранности культуры, сохранения наследственности с предыдущим поколением просто медиакоммуникаторов. Почему так легко, буквально за полтора год, этaдеградация довела российскую медиасистему до того, что мы видим сегодня? Если мы включим любой российский центральный телеканал, мы увидим брызжащих слюной людей, находящихся в истерике, обсуждающих, почему украинцы — фашисты, почему Америка сейчас упадёт, почему Евросоюз развалится… И больше их ничего не интересует.
Я сейчас остановлюсь в этом месте и отступлю немножко назад, потому что тут я хочу сказать про RussiaTodayи его особенности. Мне, можно сказать, повезло наблюдать процесс существования RussiaTodayс момента, что называется, снятия презерватива отцом, то есть когда отец перестал пользоваться предохранением. Идея создания какого-то такого, чего-то нового на месте АПН и РИА-новости блуждала в мозгу Михаила Юрьевича Лесина с того момента, как он украл у концерна Simens120 млн доллaров на оборудование Мега-студии, вот Глеб Олегович тут смеётся, так называемый скандал с Simens, связаный как раз с выборами 1996 года. С тех пор мечта Михаила Юрьевича о создании чего-то, что бы вещало на заграницу, она его обуревала, он стал искать то, что он может оплодотворить этой мыслью. Простите, я про покойников, конечно, не рассказываю ничего такого плохого, я пытаюсь дать понять, что я его не критикую, я его понимаю. Я бы тоже так себя вёл. Проект исследовали… именно так получилось, что я был немножко в курсе. Я даже писал один из проектов, в девяносто седьмом или восьмом году. Моя идея была создать такой, как сказать, как институт Гёте, который бы делал программы для стран, то есть, условно говоря, какой-нибудь… вот если бы в Праге был , например, Пушкинский институт, у которого была бы своя телестудия, который привозил бы людей и они бы хорошо разговаривали, можно в Россию съездить, можно туда, можно так. Но Михаилу Юрьевичу хотелось другого — ему хотелось масштаба, ему хотелось ньюсрума (прим. newsroom– отдел новостей), новых денег Сименса, ну или не Сименса, можно прямо из бюджета взять. И в результате, где-то в середине 2002 года, когда стало ясно, что будет очередной [кризис], что правительство Касьянова уйдёт, будет новое правительство, Михаил Юрьевич как бы продал свой уход из правительства под то, что он хочет создать наконец Путину: «Давай я тебе сделаю то, что ты хочешь? Про Россию будут рассказывать за границей хорошо». А Путину всегда этого хотелось, причём сначала ему хотелось этого довольно искренне.
И в результате где-то в середине 2002 года, когда стало ясно, что правительство Касьянова уйдет и будет новое правительство, Михаил Юрьевич как бы продал свой уход из правительства под то, что он хочет создать наконец Путину.
«Давай я тебе сделаю то, что ты хочешь. Про Россию будут рассказывать за границей хорошо». А Путину всегда этого хотелось, причём сначала этого ему хотелось довольно искренне, то есть ему реально казалось, что страна поднимается и становится лучше; страна становится, безусловно, инвестиционно-привлекательной. Почему так мало про это пишут и говорят иностранцы?
Собственно говоря, примерно тогда же Россотрудничество получила свои первые инвестиции. И сначала действительно был создан очень смешной такой канальчик, «RussiaToday» он назывался. На совершенно копеечном бюджете, который выделили Дерипаска с Мордашевым, в чемоданах буквально привезли в «РИА Новости» от каждого из них по чемодану долларов. Была найдена Маргарита Симоньян как молодое, совершенно новое, хорошо говорящее по-английски лицо канала. Довольно большое количество ребят раньше работавших в иностранных СМИ в Москве в корпунктах и потерявших работу потому что интерес к России действительно стал падать, потому что Россия начала становится нормальной страной. В Москве в 90-ых были корпункты даже у маленьких провинциальных американских газет, потому что в Москве происходили интереснейшие события. Но к моменту остывания чеченской войны, даже большие американские телеканалы начали терять интерес, потому что войны нет, а в остальном — нормальная страна. Зачем здесь держать большой корпункт? Будет один корреспондент. И огромное количество вот этих ребят, обученных волков новостной журналистики, остались без работы. Им прямо сказали «создается русский англоязычный телеканал». Клёво, хорошее место! И они посыпались туда в качестве сотрудников. И смогли за очень короткое время, имея так же бюджет на привлечение иностранцев в качестве тех, кто сидел в кадре, создать абсолютно не стыдный такой, немножко «куполас энд балалайкас», продукт, который что-то рассказывал о России.
Совершенно, кстати, был не политизирован первые 2-2,5 года. Представлявший массу разнообразных мнений. Они запустились в 2005 году, Лесин был страшно доволен, часть денег перекочевала в его карман, а дальше пошли инвестиции в то, чтобы «RT» смотрели за границей. Туда они стали рассказывать… Я не знаю, как вы это понимаете… сейчас быстренько объясню.
В России создатель кабельного телеканала платит за то, что у него есть место «в кабеле». И ничего не зарабатывает в обратную сторону, то есть просто платит. Если у него есть реклама, может быть он что-то заработает. Но трудно ожидать от канала который собирается пропагандировать какая прекрасная Россия, что на нем будет реклама, потому что он сам по себе и есть реклама.
Соответственно, RussiaTodayстала запрашивать денег на то, чтобы «войти в американские сети». Возможно искренне полагая, что в Америке всё так же. Дальше выяснилось, что в Америке не надо платить за вход в сеть, а если и надо, то только номинальные деньги. Но деньги-то уже были выделены. В результате была придумана сложнейшая схема, которую «РИА Новости», будучи финансовым контролером RussiaTodayв течение нескольких лет, как-то так посмотрела и сказала: по-моему здесь что-то не так. Потому что, условно, ты пытаешься у кабельного оператора купить доступ к аудитории. Наверное, должен заплатить кабельному оператору, а почему ты платишь какой-то компании «RTTVAmerica», в которой учредитель бывший одноклассник Лесина и расположена она в сарае третьего приятеля, который ещё и известный бандит в розыске Интерпола.
В этот момент товарищ Лесин и Громов, кураторы RT, они поняли, что надо спасаться от этих неприлично честных людей. Добились независимости и в этот момент в RTполились большие деньги. Дополнительно, благодаря товарищу Саакашвили, случилась война в Грузии и уж деньги полились совсем рекой. В результате через несколько лет мы получили то, что с таким ужасом описывается западной политологической тусовкой, как страшный инструмент России по вмешательству в американские выборы и так далее.
Я специально уделил больше внимания истории, чтобы попробовать дать достаточное ясное понимание, что то, что произошло, было довольно логичным результатом развития российской политической системы (ну или по крайней мере того, что называется российская политическая система). Могло быть по-другому? Могло.Могло получится лучше с точки зрения отношения России с окружающим миром или с собственным народом? Конечно, могло. Но как часто бывает, здесь сыграла роль ловушка «колеи», потому что когда у тебя начинают создавать колхозы, то все начинают записываться в колхозы. Просто потому что «ну что делать, мы же знаем, что всё равно заставят, поэтому лучше записаться сразу».
Соответственно, огосударствление медиа оказалось процессом, который вполне был доброжелательно принят профессиональным большинством, бизнес-большинством. Ну зачем мне рисковать своим капиталом? Если я могу взять государственный бюджет и так или иначе на него проживу.
Для журналистов — «ну я же знаю, что все равно не могу писать всю правду. Понятно, что это лимитированная зона открытости. Ну давай я договорюсь со своей совестью, что я не буду писать про губернатора плохих слов, про Кремль плохих слов. А про мэра можно? На мэра и остановлюсь.»
То, что стало происходить после 2014 года, когда началось конструирование альтернативной реальности; когда началось управление медиа в режиме ежедневной корректирующей манипуляции. Представьте себе, что вот кто-нибудь из вас ходит к психоаналитику? К психоаналитику ходят примерно раз в неделю, иногда — реже. Иначе ты слишком часто пускаешь кого-то копаться в своих мозгах. А если сделать посещение психоаналитика обязательным и каждый день,в буквальном смысле,это то, что было сделано в Кремле. Оно сконцентрировано на телевидении, немножко на радио, и фактически каждый день в мозге людей копаются. Говорят: вот сейчас мы украинцев ненавидим совсем, а здесь мы можем немного спустить. А вот здесь мы снова ненавидим грузин, а сегодня снова можем спустить. А американцы опять лампочки в подъездах выкручивают. И когда медиа-коммуникационная система используется в таком ежедневном жестком режиме, наверное, мы неизбежно увидим (уже, наверное, видим) усталость. Жертваэтой психоаналитической манипуляции, в конце концов просто теряетинтерес к этому. Собственно мы и видим, что она (жертва) потеряла интерес.Сегодня для российской новостной или аналитической программы иметь рейтинг 4-5%,в России 100 с небольшим миллионов телезрителей, то есть это 4-5 миллионов человек, которые смотрят Соловьева или Киселеваили что-то еще. Это типа большое достижение.
В 2005 году, столько смотрели программу Глеба Олеговича [Павловского] на НТВ, которая выходила глубоко ночью. И представляла то, что Глеб Олегович своей выдающейся иронией, но при этом на невероятном сложно языке рассказывал свои рефлексии по поводу текущей политической жизни. Его смотрели 3-4 миллиона человек. А сегодня:3,5 часа беснующийся Соловьев со своими дружками с пеной у рта набирает примерно столько же.
Эта усталость она совершенно четко прослеживается, и она становится только больше.
Теперь буквально последнее предложение про международную опасность всего этого дела. Я отношусь к числу людей, которые считают, что даже если мы будем воспринимать RT или всю систему МИА, как спецслужбу по вмешательству в мозги других наций (даже если мы согласимся, что так можно), то мое глубокое убеждение, что не очень талантливые и сильнокоррумпированные организации не могут быть эффективным оружием. Их коррумпированность не в том, что там берут взятки или не в том, что они крадут деньги из бюджета. Коррумпированность в том, что эти люди абсолютно уверены, что им за любую работу заплатят; что они могут делать всё, что угодно — это всё равно будет принято. И вот эта уверенность, в которой они работают, это самое слабое их место.Их начнут регулярно сейчас просить «out» не потому что они ошиблись или не потому что, они совсем заврались. А просто потому что так нельзя, даже в этом системе так нельзя.
Последняя маленькая заметка по поводу того, что, за этим есть предположим, какая-то страшная машина, которая придумывает жуткие разрушительные нарративы; которые вмешиваются в политическую жизнь других стран и приводят Трампов, Сальвини, Бабишей, удерживают Земана. Какой-то страшный нарратив русских удерживает Земанау власти. Я специально не на примере Чехии отвечу: уменя есть друг, очень хороший итальянский журналист, один из лучших журналистов в области разведки. Его все время мучают тамошние журналы, газеты, мол, расскажи, где эти страшные легионы русских, которые вмешиваются в итальянскую политику. Недавно,разговаривая с ним я сказал: «понимаешь, дорогой Марко, во всем бывшем Советском Союзебыло всего шесть специализированных школ, в которых преподавали итальянский язык со 2 или 3 класса. Две из этих школы продолжают быть в Москве. Каждый год из них выпускают 68-75школьников, который знают итальянский в достаточной степени, чтобы написать выпускное сочинение. Из этих, примерно, 80 человек — 67 девочки, основная мечта которых как можно быстрее оказаться в Италии и поменять фамилиюна какую-нибудь «Маркиза». Задается вопрос: где те люди, которые пишут эти страшные тексты; которые читают то, что необходимо прочитать про итальянскому политику, чтобы хоть чуть-чуть разбираться в том, какие страшные нарративы можно внедрить в сознание населения, чтобы оно проголосовало за движение «Пять звезд» или тому подобное.
Ничего этого не существует. Это все существует здесь, в головах людей. Это их собственные проблемы и единственное, что делают такие отвратительные организации как RT, Спутник и так далее— они просто внимательно читают ваши собственные СМИ и аккуратно пересказывают только не стесняясь в выражениях. Поверьте мне, это ваши собственныежурналисты, просто отраженные в сознании абсолютно бессовестных людей. Все.
Вопрос от Александра Морозова
А. Морозов:Я хочу показать тебе табличку, которая является ответом на вопрос, на котором ты закончил своё выступление. А именно: из чего состоит сегодня внешнеполитическая медиа-машина Кремля и как она работает.
Каждая из «башен» производит сегодня совершенно самостоятельный и никем, конечно, неконсолидированный контент. Для примера: если мы здесь видим фамилию Шойгу, то мы знаем, что он производит определенную линию новостей об армии, которая затем транслируется определенным способом, публикуются в «Известиях». Там производится весь пакет новостей о русских танках, об артиллерии и так далее. Это невозможно производить иначе кроме как у самого Шойгу.
Если мы возьмем, например, Чемезова, то там тоже существует целый господин Бойко, который многие годы у него работает начальником не просто пресс-службы, а целой медиа-компании, которая обслуживает интересы «Ростеха»и тд.
Если мы возьмем Кириенко, у него свой блок небольшой, в котором работают некоторые известные нам люди,такие как Гореславский, который давно связан с «Рамблером» и предположительно именно он обеспечивает выбрасывание на «Рамблер» вообще разных новостей, но в том числе и внешнеполитического характера.
Парадокс заключен в том, что каждый из этих людей производит свой небольшой ручеек. Информацию, которая имеет внешнеполитической характер.
Одновременно [работают], совершенно не подчиняясь этим людям и тем более не подчиняясь «единой голове» в Кремле, крупные медиахабы, совершенно самостоятельно (а их сегодня четыре из тех, которые, как я понимаю, работают на внешнюю политику). Это в первую очередь «RT» и «Спутник», newsroom «Известий», которые работают и производят большое количество информации; «медиа-фабрика» Пригожина, которая достаточно эффективно работает и генератор новостей «Рамблер» и «СМИ2», которые забивают дальше заголовками произведенными во всей это среде. Они их перерабатывают, выбрасывают и расшаривают по сетям.
Имеются отдельное ресурсы высокой цитируемости, которые тоже систематически самостоятельно производят внешне политическую «ботву». И ко всему этому подцеплены дополнительные институции поддержки, которые и есть центры по внешней политике. Не буду их пересислять, вы их наверняка знаете. Идет спор о том, можно ли какие-то из них считать более тесно завязанными на внешнеполитическую пропаганду, а кто из них только think-tank.
Имеются институции рекрутирующие политиков, включая два профильных комитета в Госдуме и Совете Федерации, которые подтягивают вот этих всех.
Имеются экспертные группы подрядчиков АП, к которым относятся сейчас несколько центров, которые пришли на смену старым центрам. Они тоже вырабатывают концепты, которые связаны с европейским популизмом и как на него реагировать.
И наконец медиаметрикс да, он, разумеется, полностью коррумпирован государством, но тем не менее, поскольку подсчет медиалогии продолжается, то благодаря этим поисковым системам эти же все машины производства контента оказываются на первых позициях. Они подхватываются и транслируются. И в совокупности вся эта машина и вырабатывает тот поток внешнеполитических материалов, которые действуют, во-первых, на головы русскоговорящего (и не только русскоговорящего) сообщества по ближнему периметру России, но оно же проникает и дальше. Скажи мне, так ли все это или нет?
Ответ Василия Гатова:
Нет. К сожалению, у этого нет табличной формы. Я бы для правильности описания этой картины, предложил бы использовать скорее hitmap, какой-нибудь трёхмерный. Потому что, например, часть из участников этих процессов являются силами отрицательными. Чье влияние на внешнеполитическую коммуникацию России является не формирующим повестку, а исключающим определенные вещи из повестки. Цензурирующим определенные вещи из повестки. То есть вот эти люди: [указывает на правую верхнюю сторону таблицы] они все исключают. У них есть своя позитивная практика, а все остальное идет в минус.
Точно так же, когда здесь есть люди,вот эти люди [указывает на нижнюю строку в центре таблицы] основная идея которых, что Россия должна закрыть границы, выслать иностранцев и сказать, что остального мира не существует, и соответственно это негативное влияниена внешнюю политику. А есть наоборот безумно проактивные, но очень узкие; с очень маленьким выхлопом наверх.
Попробую сейчас нарисовать [на доске, 51:29 ]
Есть, грубо говоря, Кремль-политика — это Громов, Кириенко, в меньшей степени Патрушев. Это люди обслуживающие текущую политическую деятельность Путина. Их влияние — вверх, такая горка, и оно состоит из нескольких склонов.Как гора, есть крутые есть менее крутые склоны.
Естьосновные СМИ: Первый канал, ВГТРК, RTи так далее. Это люди, руководители, не только первые руководители, но и люди, являющиеся редакционными руководителям. Они соучаствуют в этой политике, они не только исполнители, они в частности формуляторы. То есть это еще свои такие «склоны». У Первого канала есть свои отдельные интересы, отличающиеся от интересов «России».
Дальше есть важная зона — армия, и у нее есть полусоюзник «Ростех». Опять же, не все объединяет эти группы во внешней политике. Условно говоря, армия не хочет отдавать никому в мире С-300, С-400, и правильно делают, что не хотят. А Чемезов ходит к Путину и говорит: «Вова, блин, ну мы дадим, они от нас зависеть будут». У них [армии и «Ростеха»] тоже такие круги расходятся. Какие-то вторичные «горки», которые возникают из-за совпадения интересов. Например, неожиданным образом Ковальчуки обслуживают армию гораздо больше, чем «Кремль-политика».
Дальше есть вниз уходящие люди типа Бортникова (ФСБ, разведка и так далее). Их основная задача, чтобы некоторые темы не попали во внешнеполитическую коммуникацию, потому что, ну, не надо.
Но самого главного человека, которые влияет,у тебяна таблице нет.
А. Морозов:Называй скорее.
В. Гатов: Путин Владимир Владимирович. Условно говоря, все что ты нарисовал, все, что я нарисовал, без Путина, это примерно половина месседжа внешнеполитической коммуникации. Оставшаяся половина приходит из Путина, точнее из интерпретации того, что Путиным сказано-сделано в течение последних двух-трех лет.
И вот эти интерпретаторы — толкователи Путина —, конечно, наносят интегральности российской внешней политике еще и дополнительный вред. Потому что они поднимают эту пыльную куклу Путина 2013 года, [трясут], мол, смотрите, а он вот это тогда говорил.Ну, хорошо. Но ведь 5 лет прошло…