Наша справка: Немцова Жанна. 32 года. По образованию – экономист, журналистскую карьеру начала на российском бизнес-канале РБК в качестве комментатора программы «Рынки». Была ведущей авторской программы «Взгляд», интервьюировала экономистов и чиновников, освещала основные экономические форумы, в том числе Давосский и Гайдаровский. В 2015 году покинула Россию, с августа работает в русской редакции DW в Бонне – репортёром и ведущей телепрограмм «Немцова. Интервью» и «DW Новости».
С Жанной Немцовой беседует Евгений Кудряц
— Жанна, я бы хотел начать с вопроса, который ты обычно сама задаёшь своим гостям: Какие у тебя возникают ассоциации при слове «Россия»?
— (Смеётся). Это нечестно!
— Всё честно!
— Россия – это моя Родина, и мне глубоко не безразлично, что там происходит. Когда я думаю о России, то не могу сказать, что радуюсь: это у меня связано с грустью – по разным поводам, – и личностно, поскольку в Москве убили моего отца, и не только. В принципе, мне кажется, что то, что происходит в России – это тупиковый путь развития, и мы (Россия) теряем время, когда весь остальной цивилизованный мир движется вперёд. И это, конечно, очень обидно!
— С августа прошлого года ты работаешь на „DW“. Об этом мы поговорим чуть позже, но сначала расскажи, пожалуйста, о причинах, которые к этому привели. 27 мая 2015 года в интервью корреспонденту „DW“ Никите Жолкверу ты сказала, что не собираешься уезжать из России, для этого нет никаких предпосылок, но прошло совсем немного времени – и ты оказалась в Германии…
— Утром я сказала, что не уеду из России, а вечером решила, что больше туда не вернусь, потому что отравили Кара-Мурзу-младшего. Я посчитала, что этот факт вкупе с угрозами, поступающими мне, говорит о том, что я не могу рассчитывать на то, что буду в безопасности. Я решила, что не могу рисковать своей жизнью, поэтому я вечером приняла совсем другое решение. Оно было очень неожиданным, даже для меня, после чего я стала искать работу, и мне поступило предложение от Инго Маннтойфеля (руководителя русской редакции „DW“. Прим. автора) – моего нынешнего начальника, и я не стала думать, потому что я человек, который может очень быстро принять решение. В этом есть свои минусы и плюсы: с одной стороны, когда человек способен быстро принять решение, это – очень хорошо, и с ним очень просто работать. С другой стороны, человек, быстро принимающий решения, может быть непредсказуемым, поэтому тут всё зависит от того, что же представляет из себя этот человек, насколько правильны его решения. Все решения я приняла в течение полутора месяцев, которые изменили всю мою жизнь! В принципе, мне кажется, что мой характер таков: я могу и способна на то, чтобы кардинально изменить свою жизнь за 24 часа! Но если возвращаться к предыстории, то накопленный эффект был: я прекрасно знала, что если я буду требовать вызова Р. Кадырова в суд и занимать активную позицию по расследованию убийства моего отца, то рано или поздно меня уволят с «РБК». Я к этому была готова, и под «соусом» того, что я – не беспристрастный журналист, я бы потеряла работу – это был вопрос времени, что стало очевидно из моего общения с менеджментом компании. Но тут существовала ещё одна проблема – ЖИЗНЬ. Я не готова расставаться ни со свободой, ни с жизнью. А когда отравили В. Кара-Мурзу – человека, известного в узких кругах, но не такого знаменитого, как мой отец, то я поняла, что нет ничего невозможного – «Nothing is impossible»! Вы наверно не испытывали то, что испытала я – постоянный прессинг, чувство несвободы. Когда ты – свободный человек в несвободной стране, то это – совершенно ужасное испытание. Мне стало очень сложно жить после аннексии Крыма уже совсем в несвободной стране, поэтому решение о переезде в ФРГ было принято быстро, правильно, и у меня не оставалось другого выбора!
— В России ты несколько лет проработала на телеканале РБК в качестве эксперта по экономике и как ведущая. Какие, на твой взгляд, есть основные отличия между «РБК» и „DW“?
— Если отвечать на Ваш вопрос и сравнивать «РБК» и „DW“, то здесь я почувствовала свободу, и мне это нравится! Свобода – это одно из условий профессионального роста, и на „DW“ я очень многому научилась и отвыкла от некоторых дурацких привычек…
— От каких?
— Когда вы живёте в иерархическом государстве, где преклоняются перед начальником, то происходят следующие вещи: я была на «РБК» ведущей и сама придумывала эфиры и темы, придумывала вопросы и т.д., но у меня была куча помощников: продюсер, который искал гостей, редактор, который графически исполнял то, что я говорила, монтажёр, который монтировал сюжеты, журналист, который писал сюжеты. Это – уже 4 человека, но этого всего нет на „DW“: ты сам – продюсер, монтажёр и сам делаешь кучу разных вещей!
— Как тебя принял коллектив „DW“?
— Мне сложно сказать – это нужно спрашивать у сотрудников „DW“, но тут сработала такая же психология, как и с «РБК»: когда приходит человек, у которого фамилия Немцова, то хорошего не жди! (Смеётся). Я думаю, что была какая-то настороженность, и я к этому отношусь спокойно. Я буду излишне оптимистична, но мне кажется, что у меня с коллегами – нормальные отношения: с некоторыми – дружеские, с некоторыми – приятельские, с некоторыми – рабочие.
— Что для тебя было наиболее трудным в самом начале твоей жизни в Германии?
— Знание немецкого языка! Я его до сих пор знаю очень условно, в этом году у меня не было времени заниматься с педагогом, поэтому я язык учила сама, но когда ты открываешь специализированную программу для редакторов, продюсеров и журналистов на „DW“, а там всё – на немецком, то у тебя – шоковое состояние. И этот пробел надо восполнять, и мне это уже ставят в какую-то вину, но это было самым сложным, потому что со всем остальным я справилась, а с немецким в полной мере – нет! Пока у меня уровень – А2.
— Кто входит в твой «ближний круг»?
— Прежде всего, в мой ближний круг входит моя семья: мама, бабушка, сестра моего отца, мой двоюродный брат, исполнительный директор «Фонда Немцова», несколько моих коллег с „DW“, но я дружу и с немцами, которые говорят по-английски, хотя я стараюсь говорить по-немецки, когда я могу, а если я не могу найти подходящее слово, то перехожу на английский. Вообще-то я – не русофоб, – мне так кажется, я – русофил, но я ещё и космополит, и общаюсь со всеми. У меня есть и друзья-итальянцы, потому что я говорю по-итальянски, и свой день рождения я проводила с итальянцами! Но у меня ещё сохранились подруги в России, которые ко мне приезжают. Когда 12 июня проходило вручение премии Бориса Немцова, то туда приехало рекордное количество людей, и я считаю, что у нас – очень хорошие отношения со всеми! Я не пытаюсь отделиться от России и сказать, что я – не часть России. Я – часть России, но не Путина и Чубайса!
— Кроме новостей, ты ещё ведёшь и авторскую программу, которая называется «Немцова. Интервью». Как появился этот проект?
— Это была совместная инициатива. Мне кажется, что у меня получается, хотя я могу ошибаться, но есть люди, которые считают наоборот: есть две точки зрения, и они обе имеют право на существование!
— Ты сама подбираешь собеседников?
— У нас – серьёзный процесс: кого-то предлагаю я, а потом мы обсуждаем кандидатуры на «летучке».
— Какое из интервью тебе запомнилось больше всего?
— Это, конечно, Надежда Савченко! Она мне очень понравилась, мне было с ней легко и комфортно: я с ней общалась до эфира и после, хотя всё могло быть совсем по-другому…
— Но не так давно корреспондентка канала «Россия-1» Ольга Скабеева попыталась взять интервью у Савченко, на что та сказала, что не понимает русский язык, и посоветовала журналистке учить украинский…
— Я думаю, что важна репутация, и она дорогого стоит!
— Между Россией и Западом идёт жёсткая информационная война. Насколько сильным, к примеру, является противостояние между „DW“ и „RT?
— Я с этим категорически не согласна! Мне кажется, что „DW“ – это журналистика, а „RT“ – пропагандисты, и я не знаю – в чём противостояние. „RT“ вещает везде, а „DW“ в России нет, я имею в виду телевизионное вещание. „DW“ – это приличная компания, а „RT“ –пропагандистская машина. Со стороны „DW“ я не вижу никакой пропаганды, она освещает события, важные для Германии, как немецкий канал, но я не вижу, чтобы мне указывали на то, что мне делать. Я себя не ощущаю, как на войне: „RT“ – не журналистика, а рупор пропаганды. Нужно говорить правду и не думать, что люди – идиоты.
— У „RT“, кстати, уже появился и немецкоязычный сайт…
— Да, я знаю, но недавний опрос в ФРГ показал, что к России немцы относятся хорошо, а к Путину – плохо, так что немцы – не глупые люди. Мне вообще кажется, что Европа настроена на диалог!
— 18 марта 2016 года на Лейпцигской книжной ярмарке прошла официальная презентация твоей книги на немецком языке «Разбудить Россию». Есть ли шансы, что эта книга выйдет в оригинале – на русском языке?
— Таких шансов – ноль!
— А что стало толчком для её написания?
— Просьба издательства!
— Можно сказать, что это был заказ?
— Нет, так сказать нельзя. Я – не писатель, и если бы издательство ко мне не обратилось, то я бы не рискнула и не взяла на себя ответственность – написать книгу, потому что это для меня очень тяжело, но это стало стимулом, а весь гонорар от книги пойдёт в «Фонд Бориса Немцова», поэтому делайте выводы.
— Теперь я хотел, чтобы мы поговорили о «Фонде Бориса Немцова».
— Учредителем фонда являюсь я, а исполнительным директором – Ольга Шорина, которая была многолетним помощником и пресс-секретарём моего отца, потом – исполнительным директором партии «ПАРНАС». Я очень восхищаюсь Ольгой и её работой. У нас – абсолютная демократия, и я не считаю этот фонд моим, он принадлежит всем, это – национальное достояние! Я его учредила, и теперь он живёт своей жизнью. Я очень рада, что мне помогает большое количество людей, например, мои коллеги с „DW“ – совершенно бесплатно, и это очень здорово! Первым лауреатом премии Бориса Немцова стал российский политик и журналист Лев Шлосберг, который первым в мире написал о гибели псковских десантников на Юго-востоке Украины, честнейший человек кристальной репутации, таких очень мало – и в России, и в мире! Я очень рада, что он выиграл, хотя я не участвовала ни в одном из этапов отбора. Была замечательная церемония, и очень важно, чтобы люди в России и за её пределами поняли, что Россия – это не только Путин! Недавно мы начали сотрудничество с кафедрой Восточноевропейской истории Боннского университета и помогли пополнить библиотеку книгами по русской истории, мы там будем проводить публичные лекции. А 9-10 октября в Берлине пройдёт Форум Бориса Немцова, который приурочен к 25-ти летию распада СССР. У нас ещё есть много разных небольших проектов, о которых я пока не готова говорить.
— Наше интервью выйдет в сентябре, когда в РФ состоятся парламентские выборы, поэтому я не могу тебя не спросить о твоих прогнозах.
— Я думаю, что об этом нужно спрашивать у Володина (Вячеслав Володин – первый заместитель руководителя администрации Президента РФ. Прим. автора), а прогнозы можно делать, когда есть выборы. Мои базовые суждения строятся на том, что там выборов нет, если только кто-то не пройдёт по недосмотру, как в 2013 году, когда в Ярославле мой отец случайно выиграл выборы в областное законодательное собрание. Разгар предвыборной кампании пришелся на август, поэтому и был недосмотр. А тут я думаю, что недосмотра не будет, но я не имею права учить людей: если они хотят в этом участвовать – пусть участвуют. Но ещё раз повторяю: Володин точно знает прогноз, а я – нет!